ВСУ усиливает атаки на Россию. Среди целей - НПЗ в Рязанской, Нижегородской и Брянской областях.
Насколько болезненны эти удары?
Мумин Шакиров: Украина усилила атаки по России. Только в ночь на 24 января ВСУ выпустили 120 беспилотников. Минобороны отчиталось, что сбили все, в том числе шесть над Московской областью и один над Москвой. 20 БПЛА сбили над Рязанской областью. Беспилотники атаковали НПЗ "Роснефти", начался пожар. Только с начала года украинские ракеты и беспилотники атаковали более 20 крупных промышленных и инфраструктурных объектов в России.
Военный аналитик Давид Шарп объясняет, что для военных НПЗ – это понятная цель, которую легко атаковать: "Достаточно небольшого беспилотника, иногда даже попадание не нужно точностью до метра, чтобы нанести ущерб. Дополнительным бонусом является то, что это еще и медийная, и визуализированная составляющая: горит ярко, весь город, возле которого это находится, видит".
Как изменились украинские атаки на российские НПЗ? Есть ли у этих пожаров реальные последствия для хода военных действий? Смотрите в нашем материале.
Мумин Шакиров: У меня в гостях Борис Аронштейн, консультант по нефти и газу.
Насколько болезненны удары в последние несколько недель по российской нефтянке? Власти не упоминают о том, что на самом деле там происходит.
Борис Аронштейн: Власти действительно не упоминают, потому что картинки не очень приятные - пожары, взрывы. Это, безусловно, работает против российской власти. Тем более, что украинские дроны залетают сейчас на глубину 500-600 километров внутрь российской территории. Буквально накануне произошел очередной налет украинских беспилотников по объекту нефтепереработки компании "Лукойл" в Нижнем Новгороде.
Но здесь надо отделить эмоциональную составляющую, видимую картинку от реальной действительности. Мне кажется, что основной удар был нанесен все-таки уходящей администрацией Байдена, которая наконец на третий год войны ввела точечные санкции против теневого флота России. Под санкции попали 183 судна из примерно 600 – это довольно серьезный удар, потому что вторичные санкции против уже Китая и Индии запрещают, пускай и не прямо, разгрузку этих кораблей в портах и закупку российской сырой нефти.
Мумин Шакиров: Как атаки на НПЗ влияют на внутренние цены в России?
Борис Аронштейн: Лучше всегда оценивать динамику цен не по самим абсолютным ценам, а по так называемым индексам. Индексы – это относительные изменения цены каждого следующего периода времени от предыдущего. Есть, например, общий индекс, называется "индекс потребительских цен" – это кумулятивный индекс, в который попадают все продукты, не только нефтепродукты. Если посмотреть динамику этого индекса с декабря 2022 года, с начала войны до сих пор, то мы увидим, что этот индекс подрос на 11%, а индексы отдельных нефтепродуктов подросли на 7,5-15%. Это означает, что спрос между предложением и потреблением практически остается постоянным. То есть с макроэкономической точки зрения в России катастрофы нет.
Мумин Шакиров: Вернемся к ударам по нефтеперерабатывающим заводам и базам. Как быстро они восстанавливаются?
Борис Аронштейн: Если повреждены мощности по первичной переработке нефти, то довольно быстро, буквально пару недель, потому что там особых технологий нет, и Россия справляется сама. Если повреждены вторичные установки переработки, такие как гидрокрекинг и так далее, здесь западные технологии, здесь вступает в силу так называемый параллельный импорт, на это уходит может быть полтора месяца, два. Россия довольно успешно справляется как со сроками, так и с объемом ремонтных работ.
Мумин Шакиров: А что болезненнее, удары по нефтеперерабатывающим мощностям или по нефтебазам?
Борис Аронштейн: Эффектнее выглядит, конечно, удар по нефтебазе, потому что сразу же картинка - взрыв, пожар. Многие НПЗ еще в советское время строились с учетом возможных и землетрясений, и даже военных нападений. Но, конечно, болезненнее будет удар по НПЗ, потому что нефтебаза – это то, что там на данный момент, а НПЗ – это то, что он мог бы произвести за весь период его восстановления.
Мумин Шакиров: Вы уже нарисовали картину: сотни судов будут плавать у берегов Индии и Китая и не будут разгружаться – и это будет апокалипсис.
Борис Аронштейн: Если это действительно произойдет, и если Россия не найдет за это время, а санкции должны вступить в полную силу 1 февраля, Россия не найдет в очередной раз какого-то противоядия против этого, то проблема будет очень серьезная. Танкеры загружаются и не могут разгрузиться, они простаивают в открытом море с полными танками нефти. Нефть продолжает производиться, она продолжает добываться. Если работу скважины останавливать, ее надо консервировать. В России нет технологий современных консервации скважин так, чтобы потом их можно было расконсервировать без ущерба. В России, если скважина законсервирована, то, скорее всего, ее надо будет бурить заново. Это будет действительно большой удар не только по нефтегазовой отрасли, но и по всей экономике России.
Мумин Шакиров: Вы произнесли слово "бурить". Эту же фразу произнес Трамп: "Бурить, бурить и бурить". Удастся ли ему добиться того, чтобы страны ОПЕК поддержали его идею о снижении цен на нефть?
Борис Аронштейн: Ему надо сначала убедить своих собственных нефтяников в этом. Этот призыв Трампа хорошо работает для вертикально интегрированных компаний, у которых диверсифицированный портфель добычи. Они добывают и сланцевую нефть, и трудно добываемую нефть, и легко добываемую нефть, и нефть на шельфе Американского залива. А вот что будет с десятками, если не сотнями, малых и средних компаний, которые заточены под добычу сланцевой нефти и газа? Эти запасы при падении цен ниже 70 долларов за баррель просто становятся нерентабельными. Поэтому здесь все не так однозначно.
Мумин Шакиров: Михаил Крутихин говорит, что в бюджете России доходы по нефтегазовой отрасли – это где-то 27-28%. Это уже не катастрофично, даже если там удастся в два раза снизить цены на нефть или опустить эту планку. Выкарабкается?
Борис Аронштейн: Нынешнее состояние России, как бы якобы ее экономический рост, он основан в основном на росте военных заказов. Выход России из этой войны будет гораздо более болезненным, чем вхождение и ведение этой войны. И я не могу поручиться, что в этом случае и при отмене некоторых санкций, эта цифра не подскочит до 40-45%.
Мумин Шакиров: О том, как совершенствуется ВСУ в ударах беспилотниками, и как модернизируют сами дроны - в сюжете Дмитрия Мороза.
В 2023 году президент Украины Владимир Зеленский заявил о "революции дронов". Украинское государственное Агентство по закупке вооружений массово заключает миллиардные контракты на поставки дронов. В 2023 году появляется первый тяжелый ударный беспилотник самолетного типа "Бобёр", который летом того же года атаковал Московский междуннародный деловой центр "Москва-Сити". Вершиной украинского дроностроения в настоящий момент является "Поляныця": этот дрон оснащен турбореактивным двигателем и способен наносить удары дальностью до 700 километров, развивая скорость до 600 километров в час.
